"В восьмидесятом году у меня была клиническая смерть. Я вроде бы умер, но мозг еще работал.
И была такая тьма, что-то очень черное, как «Черный квадрат» Малевича. И из этой черноты появилась моя мама, сделала отрицательный жест рукой и исчезла. Она появилась такой, какой была перед смертью. Но я не хочу ее видеть такой. Я хочу увидеть маму, какой она жила в моей памяти… Но мама опять появилась такая же. И опять показывает жестом: «нет»… А потом услышал крик: «Он ожил! Он живой!» И я открыл глаза. Надо мной стоял мой друг и соратник Юра Кушнерев (он каким-то образом проник в операционную) и кричал:
– Я вам говорил – он не умрет! Говорил?!
Так что мне не удалось туда перешагнуть, наверное, еще не время было – мама меня не пустила".
Георгий Данелия. "Безбилетный пассажир".
"Последние годы мама по вечерам сидела на кухне, курила и раскладывала карточный пасьянс. Кухонное окно выходило во двор, и я, гуляя перед сном с собакой, поглядывал на светящийся прямоугольник на пятом этаже.
Наверное, самое дорогое мое воспоминание – то светящееся кухонное окно, за которым – мама".
