Рубрики
Вход на сайт

Вы здесь

02
янв
2011

Родина поэта Евгения Евтушенко.

Родина поэта Евгения Евтушенко.
Поэт Евгений Евтушенко воспел свою «малую» родину – городок в Иркутской области с романтическим названием Зима. Он приезжал в зиминскую среднюю школу, вспоминал военные годы, когда жители сибирского городка гостеприимно принимали у себя эвакуированных со всех концов России и делились с ними последним куском хлеба. Есть в книге Евтушенко "Политика - привилегия всех" фотография, на которой вы можете увидеть уже знаменитого поэта, посетившего родную зиминскую школу. Он в глубоком раздумье сидит за партой, на школьной доске сделанная собственноручно запись: «Что такое родина?» Для поэта его «малая родина» - это как исток Волги для России.
Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.

Но нашлись журналисты, которые решили показать Зиму, родину поэта, в других красках, не заснеженных, а очернённых. На страницах «Комсомольской правды» появился их отчёт о командировке, огромная статья с иронично-разоблачающим содержанием. Начиналась она с того, что никто из местных жителей не мог приехавшим журналистам толком объяснить, где находится гостиница. «Да там», - говорили они и неопределённо махали рукой по направлению «прямо». Далее следовало описание беспробудного пьянства, причём зачастую, отмечают журналисты, в качестве «горячительных напитков» употреблялся спирт, украденный со знаменитого завода, на котором делают оборудование для космических ракет. Основная мысль статьи журналистов из «Комсомольской правды» была такая: «В небе звёздочками мелькают космические спутники, а на земле беспробудное пьянство на родине поэта, и ничего нет хорошего на воспетой им родине, всё сплошной обман и мираж».
Хочется спросить у этих писак: «А кто же тогда запустил эти космические спутники в небо? Марсиане?» Но даже не это стало обидно мне, а то, что Евгений Евтушенко написал в ответ как бы оправдательную статью о своей «малой родине». В ней поэт, словно оправдываясь, говорил, что помнил станцию Зима в годы войны другой, работающей на нужды фронта и принимающей эвакуированных граждан. Разве извиняться перед нахалами надо, когда они оскорбляют любимых людей?
А вот Владимир Высоцкий, проездом побывав на станции Зима со своим другом В.Тумановым, вспомнил о поэте, сфотографировался на память и отослал фотографию Евтушенко, чтобы согреть его душу приветом с родины.
Люди, как известно, одну и ту же картину видят по-разному: одни – лужи, грязь, другие – небо, облака. Поэтому и Высоцкого мы помним и любим, а фамилии тех журналистов давно забыли.
Вспомнилась вся эта давняя история по той причине, что я решила посетить свою «малую родину» - Советскую Гавань. И не хотела бы слышать в ответ что-то аналогичное описанной мною истории с родиной Евтушенко: «Да подумаешь, что там такого!» Это святое, не оскверняйте его, будьте так добры, если вам не трудно.
Идут белые снеги,
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.

Чьи-то души бесследно,
растворяясь вдали,
словно белые снеги,
идут в небо с земли.

Идут белые снеги...
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.

я не верую в чудо,
я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда.

И я думаю, грешный,
ну, а кем же я был,
что я в жизни поспешной
больше жизни любил?

А любил я Россию
всею кровью, хребтом -
ее реки в разливе
и когда подо льдом,

дух ее пятистенок,
дух ее сосняков,
ее Пушкина, Стеньку
и ее стариков.

Если было несладко,
я не шибко тужил.
Пусть я прожил нескладно,
для России я жил.

И надеждою маюсь,
(полный тайных тревог)
что хоть малую малость
я России помог.

Пусть она позабудет,
про меня без труда,
только пусть она будет,
навсегда, навсегда.

Идут белые снеги,
как во все времена,
как при Пушкине, Стеньке
и как после меня,

Идут снеги большие,
аж до боли светлы,
и мои, и чужие
заметая следы.

Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.


Добавить комментарий